Ответ ученого выполняющим намаз на родном языке

Сторонники этой идеи особо преуспели в Турции. В этой стране даже на протяжении почти 20 лет (1932 — 1950) на государственном уровне азан звучал на турецком языке, в центральных мечетях намаз выполнялся также на турецком.

В 50-х годах эта тенденция распространилась и в Иране. Ведущие ученые вели борьбу с этим. Одним из этих ученых был аятолла Рагим Арбаб (1875 — 1975). Его отличительной особенностью от остальных ученых было то, что он никогда не носил чалму, надевал ее лишь во время намаза. Также, он считал пятничный намаз обязательным.

Рагим Арбаб прожил долгую жизнь, и когда спрашивали о причине этого долголетия, он отвечал, что никогда не причинял кому-либо зла, не злословил. И в награду за это Аллах наделил меня долгой жизнью.

Один из современников ученого вспоминал…

В 1953 году я и несколько моих товарищей после долгих обсуждений решили, что будем выполнять намаз на персидском языке, и начали претворять свою идею в жизнь. Узнав об этом, родители попытались отговорить нас, но безуспешно. Они устроили нам встречу с одним теологом. Но как только он узнал суть дела, то стал ругать нас, и, обозвав нечестивцами, прогнал. После этого мы стали еще более несговорчивыми.

Наконец, нам решили устроить встречу с Рагимом Арбабом. Нас было около 15-ти человек. Аятолла Арбаб встретил нас весьма радушно. Это отложило на нас положительный отпечаток. До разговора ученый пригласил нас за стол с угощениями. А потом обратился к родителям: «Вы идите, оставьте меня наедине с ребятами».

Когда родители ушли, ученый обратился к нам: «Будет лучше, если до того, как мы начнем беседовать, каждый из вас представится, по какой специальности вы обучаетесь, чем интересуетесь». По мере того, как мы сообщали о себе, аятолла Арбаб задавал нам вопросы, интересовался нами. Было понятно, что он обладает глубинными знаниями по многим предметам. Он даже задавал нам такие вопросы, на которые мы затруднялись найти ответы, но сам он легко разъяснял эти трудные вопросы. Тем самым он дал нам понять, что мы общаемся не с простым муллой, знания которого ограничены лишь теологией, а с ученым, владеющим многими современными науками. В результате мы стали относиться к нему более серьезно. Кроме того, это раскрепостило обстановку, сделав общение искренним.

Затем аятолла Арбаб перешел непосредственно к самой теме: «Ваши родители сказали мне, что вы начали выполнять намаз на персидском языке. Во-первых, я видел столько людей, которые вообще не выполняют намаз. Вы же набожны и высоконравственны. Хорошо, что вы выполняете намаз.

Что касается выполнения намаза на персидском языке,когда-то в молодости и я подумывал об этом. Однако не смог реализовать эту идею по ряду серьезных причин. Вы же, кажется, справились с этими проблемами. А теперь расскажите мне, как вы решили эти проблемы…»

Аятолла Арбаб продолжил:

«Первая и самая серьезная проблема, с которой я столкнулся, было нахождение точного перевода суры «Фатиха», которую читаем во время намаза. К какому бы переводу я не обратился, удостоверился, что этот перевод не полностью передает суть суры Корана. Но если вы выполняете намаз на родном языке, то значит нашли идеальный перевод. А теперь, пусть самый смелый из вас переведет мне аят «Бисмилляхир-Рахманир-Рахим».

Один из друзей поднял руку. Аятолла Арбаб пошутил: «Хорошо, что у меня будет один оппонент. А то если вы все 15 молодых и энергичных людей начнете обсуждение со мной, вряд ли такой слабый и старый человек, как я, справлюсь с вами».

Ученый спросил поднявшего руку юношу: «Прошу, скажи, как ты переведешь тот аят». Наш друг ответил: «Именем Господа, прощающего и милосердного». Услышав это, аятолла Арбаб с улыбкой на лице сказал: «Не думаю, что это предложение способно донести истинную суть аята. Ошибочно заменять слово «Аллаха» на слово «Господь». Аллах – это личное имя Создателя. А личные имена не переводятся. Например, если человека зовут Хасан, то неверно называть его «красивый», хотя перевод этого имени именно так и звучит. Никто бы не пожелал, чтобы его имя переводили. И Аллах тоже. Перейдем к слову «Рахман». Как вы перевели его?» Мой друг ответил: «Перевел как «прощающий». Ученый сказал: «И этого не достаточно. Потому что и слово «Рахман» олицетворяет один атрибут Аллаха. Рахман тот, чья милость безгранична. Он милосерден в этом мире и к верующему, и к кяфиру, он не разделяет их. Аллах, который является Рахманом, в равной степени наделяет их пропитанием, здоровьем и другими мирскими благами. Но вот слово «прощающий» не может показать всю глубину этого».

Затем аятолла Арбаб задал следующий вопрос:

«Ну, а как перевели слово «Рахим»?» Наш друг ответил: «Милосердный». Ученый сказал: «Нет, и этот перевод не верен, потому что не передает всю суть. Аллах, являющийся Рахимом, будет милосердным в ином вире лишь к верующим, а кяфирам будет воздано должное наказание. Слово «милосердный» не показывает эту разницу».

Затем ученый продолжил: «Выходит, ваш перевод аята «Бисмилляхир-Рахманир-Рахим» ошибочен. Если перейдем к другим аятам, поверьте, ситуация окажется еще более запутанной. Именно поэтому нельзя выполнять намазы на родном языке. Но если вы не намерены пересмотреть свое решение, что ж, выполняйте намазы хотя бы на своем языке. Лучше выполнять намаз на персидском языке, чем вообще не выполнять!»

Последние слова ученого еще более пристыдили нас. Мы все уже разочаровались в своих действиях. Мы там же покаялись, обещав, что впредь будем выполнять намазы на арабском языке, а выполненные до этого на персидском языке выполним снова.

После окончания беседы подали сладости и фрукты. Мы радушно простились с хозяином и ушли. Он лично проводил нас до дверей. После этого случая никто из нас более и не думал выполнять намаз на родном языке».