Буду ждать, народ!
…Когда после 20-минутного интервала поезд не торопясь подкатил к перрону станции «Низами» Бакинского метрополитена, а разъяренная толпа пошла на штурм и без того переполненных вагонов, подумалось: «Где же я видел все это? Дежавю?». Но когда сморщенный старичок поднял над головой свою трость (упасть у него уже не было шансов, плотное кольцо сжимало его со всех сторон), чтобы ее у него случайно не выбили, все встало на свои места: «Ну да, «Ленин в октябре»! Точно! Штурм Зимнего дворца. Матрос с винтовкой. Господи, до чего же похоже то!»…
Казалось, вагон уже битком, не резиновый же он, в конце концов. Ан нет! Пассажиры, ожидавшие на следующей станции, были совершенно иного мнения о вместимости вагона. Раздался чей-то душераздирающий вопль: «Пустите! Дайте пройти! Ну, дайте же сойти!». Возможности обернуться, оценить ситуацию был лишен полностью: позицию определял феномен толпы. Зато смог услышать шепот дядьки (благо его рот уткнулся мне в правое ухо, опять-таки, выбирать не приходилось, ни ему, ни мне): «Ишь ты, сойти она должна… Куда? Поезжай дальше, оттуда и вернешься». Боже, какая забота о соотечественниках!
Грохот колес, неимоверная жара, брань особо непонятливых пассажиров (неужели трудно понять – час-пик, и все!). Но эту идиллию, к которой все уже вроде привыкли, нарушил опять же, теперь уже разъяренный вопль той самой женщины, той самой, которой прошлось проехать лишнюю станцию: «Чтобы вас всех поубивало! Чтобы вас всех…». Боже ж ты мой, какая привязанность к Всевышнему! Вряд ли она до этого когда-то так искренне молилась…
Ну вот, теперь уж точно, пассажиры требовали от вагона запредельное: двери просто не могли сомкнуться, но никто не хотел уступать. Тут в динамиках раздался взволнованный голос машиниста: «Люди! Там еще один поезд едет, ей Богу! Умоляю вас, помогите, дайте закрыться дверям! Умоляю, ну дайте же уехать!». Дружный хохот людей, тесно прижавшихся друг другу, причем так тесно, как не снилось даже самому ярому коммунару на парижских баррикадах, заставил на миг забыть реальность. Боже мой, до чего много в нас заложено этого самого юмора…
Наконец, вот она, такая долгожданная, родная станция. Из вагона, словно пробка под сильным давлением, вылетел молодой парень. Отряхиваясь и поправляя прическу, внимательно вгляделся в толпу. И вот, лик его озарился улыбкой. Толпа вынесла из вагона молодую девушку, и, как на счастье, прямо к нему. Сразу же взяв ее под руку, он без всякого вступления продолжил Бог знает на какой станции оборванный рассказ: «А тут еще дядя позвонил из России…». Боже, до чего же мы умеем приспосабливаться к экстремальным ситуациям! Впрочем, экстрим ли это? Привыкли уж…
Вот и разошлись кто куда те, кому пришлось в течение короткого промежутка времени быть в близком, ну, очень близком контакте. Отправились по домам, к своим близким. Чтобы завтра вновь слиться в единое целое, под названием народ… Пока! «На том же месте, в тот же час». Буду ждать, народ!
