Иоганн Вольфганг Гёте: «Коран является книгой книг»

В 1999 году исполнилось 250 лет со дня рождения Иоганна Вольфганга Гёте — великого немецкого поэта, чье творчество занимает ключевое место в национальной культуре Германии конца XVIII — начала XIX веков.

Многие из тех, кто изучал жизненный путь Гёте и литературное наследие поэта, признают, что его философские, литературные и естественно-научные труды играют для немцев столь же значительную роль, сколько труды Шекспира — для англичан или произведения Пушкина — для культурного наследия России.

К главным свидетельствам жизненного кредо Гёте относятся многочисленные письма, написанные друзьям и близким людям, а также цикл стихов «Западно-восточный Диван», написанный под сильным впечатлением от прочитанного в 1771-1772 годах Священного Корана и «Дивана» великого персидского поэта и суфия Шамс ад-Дина Мухаммада Хафиза Ширази (Хафиза).

Хотя Гёте публично не объявлял себя мусульманином, во многих произведениях великого поэта четко прослеживается отношение автора к Исламу и его духовно-нравственным ценностям. Жизненное кредо Гёте, его представление о мире, о смысле бытия, о соотношении человеческого и Божественного удивительным образом совпадают с исламским видением этих проблем. Был ли Гёте мусульманином — ведомо лишь Аллаху Всевышнему. Но достоверно известно, что он считал Священный Коран Откровением Бога, а Мухаммада (мир ему) — Его Пророком.

В 1995 году в г. Веймаре группа исследователей во главе с шейхом Абдулкадыром аль-Мурабитом изучила многочисленные произведения и письма Гёте, что дало шейху А. аль-Мурабиту достаточные основания вынести фетву, в которой поэт признается мусульманином. В предлагаемой статье проведен краткий обзор основных материалов, связанных с вынесением этого богословско-правового заключения.
Мы все живем и все умрем в Исламе

Гёте считал человека всецело подчиненным Божественной Воле, воле единого Творца, создавшего этот мир. Именно в таком безраздельном подчинении писатель находит смысл человеческого существования, называя это чувство покорности и подчинения Богу Исламом.

Поэт неоднократно высказывал мысль о том, что в описанном смысле он и сам является мусульманином. Вот что он пишет по этому поводу в одном из стихотворений своего «Западно-восточного Дивана»:

Как глупо, так и эдак воспевать
Свои суждения об этом и о том!
Ведь если Ислам покорность означает Богу,
Мы все живем и все умрем в Исламе

Эта концепция подтверждается и в ряде других исторических документов. «Вера в единого Бога, — пишет Гёте в «Заметках и очерках о «Западно-восточном Диване», — всегда поднимает дух, поскольку служит критерием внутреннего единства человека».

Гёте восхищенно признает благословенность покорности и поклонения Аллаху: «Уже само по себе перебирание магометанских четок, для восхваления имен Аллаха, отражающих девяносто девять Его качеств, — это великолепное хвалебное молебствование.

Одновременное поминание присущих Творцу утверждающих и отрицающих качеств говорит о непостижимости Его Существа (Wesen); молящийся удивлен и очарован, покоряется Его воле и успокаивается…»

Исходя из этой жизненной позиции, Гёте отрицал случайность и простые совпадения. Все происходящее с человеком было, по его глубокому убеждению, особым знаком и уроком, который Аллах дает человеку. «Все неизвестные людям силы, которые они не могут осознать, — пишет он Реймеру в ноябре 1807 года, — и которые наилучшим образом проявляются в минуты триумфа, — называют они случаем. Но это не случай, а Бог, незримо присутствующий и проявляющий Свое Величие даже в самом малом».

Знамения свыше

Осенью 1813 года, незадолго до того как Гёте приступил к работе над «Западно-восточным Диваном», один немецкий солдат привез ему из Испании старую арабскую рукопись, содержащую последнюю, 114 суру «Ан-Нас» Священного Корана. Позже под руководством своих иенских учителей Гёте переписывал эту суру и пытался с их помощью постигнуть ее смысл. Гёте всегда считал это событие особым ниспосланным ему божественным знаком.

Еще одним знаком Всевышнего было для него событие, происшедшее в январе 1814 года. Тогда ему довелось посетить совместную молитву башкир-мусульман, служивших в русской армии. Моление прошло в протестантской гимназии в Веймаре.

С годами растет и укрепляется вера Гёте в божественное предопределение, высказанная в одном из стихотворений «Дивана»:

Если б червем меня создал Аллах,
Был бы я червь у людского порога.

В письме к Цельтеру от 20 сентября 1820 года Гёте приводит трогательный пример из своей жизни. После смерти близкого ему человека — Кристианы, Гёте чувствовал себя совершенно несчастным и уже в третий раз отправлялся к Марианне фон Виллемер с твердым намерением жениться на ней.

Однако во время этого путешествия у него сломалась карета. Поэт воспринял это как явное предупреждение не упорствовать в достижении поставленной цели и, в конце концов, отказался от первоначального решения.

Завершая письмо, Гёте написал следующее: «Итак, мы должны остаться в Исламе (т.е. в полном подчинении Воле Божьей)… К этому не могу добавить больше ничего».

В 1831 году, когда разразилась эпидемия холеры, унесшая много жизней, он утешал одного из своих друзей: «Здесь никто никому не может помочь советом; здесь каждый решает за себя. Мы все живем в Исламе, какую бы форму мы ни избирали, чтобы ободрить себя» (письмо к Адель Шопенгауэр. 19.9.1831).

Мухаммад и Иисус (мир им) — Пророки Бога

Гёте верил в то, что Аллах говорит с человечеством через пророков. В 1819 году в письме к Блюменталю, ссылаясь на 4 аят суры «Ибрахим», Гёте подтверждает свою убежденность в истинности пророческой миссии Мухаммада (мир ему). «Истинно Бог говорит нам в Коране: «Отправляли Мы посланниками только тех [людей], которые говорили на языке народа своего, чтобы могли они разъяснять людям [смысл Писания]».

Несколькими годами раньше — в «Заметках и очерках о «Западно-восточном Диване» — Гёте пишет об отличии пророка от поэта и утверждает праведность пророческой миссии Мухаммада (мир ему): «Он не поэт, а Пророк, и его Коран — это божественный закон, а не книга, написанная человеком для развлечения или повышения общей образованности».

В стихотворении «Магомет» Гёте воплотил свое понимание смысла пророческой миссии в метафоре, сравнив Пророка с ручейком, который растет, набирая огромную духовную силу, расширяясь, разворачиваясь и величественно втекая в океан — символ Божественной Мощи.

Религиозный гений Пророка увлекает за собой других людей — малые речушки и ручейки. 27 января 1816 года на рукописи Паралипомены (Paralipomena III, 31 of the «Divan») он пишет: «Глава сотворенных существ — Мухаммад».

В одном из стихотворений «Дивана» Гёте открыто отказывается от христианского понимания Иисуса (мир ему), выставляя в противовес этой идее, мысль о едином Боге и пророческой миссии Мухаммада и Иисуса (мир им):

Пречист Иисус и был покорен лишь Богу одному Единому;
Оскорбляло Бога, что возвеличили как Бога Иисуса.
Пусть воссияет правда, которую донес до нас Мухаммад,
Который через постижение Единого Весь мир к покорности склонил.

За все эти годы Гёте не потерял интереса к Востоку — его литературным и культурным традициям.

В 1814-1815 гг. в Иене, когда Гёте писал свой «Западно-восточный Диван», он специально занимался и арабским языком с профессорами востоковедами Паулюсом, Лорсбахом и Козегартеном. В год, когда Гёте исполнилось 70 лет, он пишет о том, что собирается «подобающим образом отметить ночь, в которую Пророку был ниспослан Коран.

Никто не усомнится в величайшей действенности этой Книги. Именно поэтому признается, что она не является рукотворным продуктом восхищенных приверженцев. /…/ Эта Книга навечно останется источником силы и мощи» («Заметки и очерки о «Западно-восточном Диване»).

От века ли существовал Коран?
Не очень-то я в этом понимаю!..
Что Книгой книг является Коран
Я, мусульманин, истиной считаю…

Гёте был очарован красотой и величием языка Священного Корана, его глубоким религиозным и философским смыслом. Единобожию и миру как творению Божьему он уделяет внимание в первую очередь. Это ясно из первых сделанных поэтом переводов отдельных аятов из Священного Корана на немецкий язык в 1771-1772 годах (сура «Баккара»).

Гёте выбирает аяты, которые учат человека, что природа и природные явления являются знаками божественного закона, что во множестве природных явлений отражено единство Всемогущего Бога. Гёте пишет, что мы должны увидеть величие Бога в малом, и приводит в качестве примера притчу о комаре в 26 аяте суры «Бакара».

Гёте всегда ощущал недостаточность и ущербность перевода Священного Корана на латинский, английский, немецкий и французский языки и неустанно продолжал поиски новых переводов. Гёте старательно изучал учебники арабского языка, путеводители, книги стихов, оригинальные арабские рукописи Руми, Джами, Хафиза, Саади, Аттара, тафсиры Священного Корана, тексты, посвященные вопросам фикха, книги о Пророке Мухаммаде (мир ему).

P.S.
Когда Иоганн Вольфганг фон Гёте 22 марта 1832 г. лежал при смерти, он, как зафиксировал один из биографов, рисовал «указательным пальцем фигуры в воздухе». Окружающие истолковали их как «W», начальную букву его второго имени. Однако некоторые мусульмане полагают, что Гёте, угасая и не имея сил говорить, писал арабское слово «Аллах».

Истину, пожалуй, установить уже невозможно. Но спустя 175 лет после смерти Гёте постепенно становится ясно, насколько тесно величайший поэт Германии чувствовал себя связанным с Востоком и Исламом.

islam.az